С матерком!

Всероссийский феномен нецензурной лексики

В Третьяковке перед картиной беседуют два знатока:
- О! Вы только посмотрите, какая прелесть! Какая техника!
Какой колорит! Волшебная палитра!
- Да, превосходно! А какая игра красок! Обратите внимание, как восхитительно первые лучи солнца вплетаются в общую гармонию жизни просыпающейся природы. Какая гамма авторских чувств!!
- Неподражаемо! А вот эти изумрудные блики на воде придают эстетическую свежесть всему полотну!
- Гениально-с!
- Да-а! А вот рамочка-то, того-с, полный п…ц!
- Совершенно с вами согласен, батенька, по…нь-с, а не рамочка, блевать тошно-с...

Писать о мате сложно. Во-первых, для печатного текста несколько затруднена возможность использования конкретных примеров, а это всегда чревато некоторой голословностью. Во-вторых, точное значение и происхождение матерных слов далеко не ясно. Предметом серьезных лингвистических исследований эта часть лексики до сих пор не стала.

Словарей русского мата в последние десятилетия было выпущено немало, но составлены они, по отзывам знатоков и пользователей, на весьма низком профессиональном уровне и больше похожи на акт самовыражения, чем на научную работу. Если глубокие исследования и проводились, то их результаты держатся в строгом секрете от широких народных масс. Так что бытовые знания о нецензурной лексике большей частью относятся к сфере мифологии.

Миф первый, повсеместно распространенный, гласит, что русский мат – это тяжкое вековое наследие татаро-монгольского ига. Между тем, большинство ученых сходится в том, что корни явления все-таки славянские. Традиционно историю мата связывают с языческими эротическими обрядами, игравшими важную роль в земледельческой магии. С приходом христианства как обряды, так и обозначавшие их «термины» попали в опалу и сохранились только в фольклоре. «Татарская легенда» служит для оправдания великого и могучего русского языка, на котором говорил «сам Пушкин!». Действительно, «Сам» Пушкин Александр Серге-евич пользовался «великим и могучим» во всей его полноте, не исключая нецензурных вкраплений, являясь при этом признанным родоначальником современного русского литературного языка.

Следующий миф – это горделивая уверенность в том, что русский народ матерится больше и мощнее всех остальных. Опять же ничего подобного. Все народы ругаются одинаково, но каждый из них оскорбительным считает разное. Японец, например, сочтет величайшей грубостью любое категоричное, то есть, не смягченное десятком вежливых выражений приказание.

К области мифологии можно отнести и мнение, что мат – это атрибут уголовно-лагерного контингента. Но и это утверждение справедливо лишь отчасти. Сегодня идиомы (то бишь матерщина) струятся не только из традиционных источников – бомжеобразных и люмпен-пролетарских уст, но также от невинных пяти–семилетних младенцев, молодых прилично выглядящих юношей и девушек и даже признанных деятелей культуры и политики.

Мотивы использования непо-требных слов разные. Едва начавшим говорить ребенком движет желание привлечь к себе внимание: смысл слов не ясен, но реакция окружающих впечатляет. Позднее, лет через десять, мат становится одним из средств выражения подросткового протеста, неистребимого желания делать то, что нельзя: курить, пить, материться и т. д. В нормальных культурных условиях такой период, если все-таки и наступает, то благополучно проходит вскоре после получения паспорта. Однако есть риск завязнуть в среде, где матерщина является нормой общения. «Матом здесь не ругаются, - пишут из армии молодые люди из интеллигентных семей. – Им здесь разговаривают». Тут уж отказаться от мата крайне сложно - нормального-то словарного запаса просто нет! Таких людей не ругать за их лексикон, а жалеть надо.

Совсем другое дело, когда мат звучит в речи хорошо образованных, воспитанных и знакомых с высокой культурой людей. Никогда не забуду, как мои друзья, люди, не чуждые искусства, в один дивный момент вдруг принялись старательно материться. Они с восторгом вставляли нецензурные выражения куда только можно, выдумывали трех-четырех этажные шедевры, собирали примеры «устного народного творчества». Это не было эпатажем – просто молодые люди постигали новую и незнакомую для них область культуры.

Не может не возникнуть вопрос: почему думающий сознательный человек в определенные моменты выбирает из известных ему тысяч слов именно те единицы, которые повергают в дрожь культурных людей?

Потому что «прикольно». Причем в это понятие укладывается не только смешное, но и то, что «попадает в струю», позволяет наиболее точно и адекватно моменту передать мысль. Мат бывает на редкость выразителен. В литературном языке немного найдется слов и словосочетаний, столь же емких и эмоционально насыщенных одновременно. Вспомним, к примеру, анекдот: Телеграмма: «… твою мать! Подробности письмом».

Подумать только – с помощью всего лишь трех слов (конечно, при наличии определенных навыков) можно передать всю полноту человеческой активности!

Три самых употребимых нецензурных слова буквально озвучивают символическое представление об устройстве Вселенной. Первое – обозначение мужского, активного начала, второе – женское, пассивное, третье – процесс их взаимодействия, диалектика. Просто «инь-янь» какой-то!

Эти три слова непосредственно связаны с природой, поскольку относятся к главному ее процессу – размножению. Сегодня сложно представить себе то значение, которое придавалось половым органам тысячи лет назад, когда человечество было необразованно и малочисленно. Не исключено, что эти названия были первоначально табуированы не по этическим, а по магическим соображениям, как «слова силы». Это, кстати, может объяснить присущую им мощь эмоционального воздействия.

И, наконец, the last, but not least, последний и самый укоренный в человеческом сознании миф: мат = ругань. Осмелюсь предположить, что слова эти отнюдь не синонимичны. Ругается матом тот, кто на нем говорит, кому эта лексика привычна. Людям со встроенной внутренней цензурой трудно произнести идиому даже в подходящей ситуации. И даже те, кто не чурается речи с матерком, в серьезных случаях говорят исключительно правильно и культурно. Потому что каждый выбирает те слова, которые кажутся ему наиболее убедительными в конкретный момент в конкретной ситуации.

Смысл ругательства в том, чтобы уязвить «противника» (пусть даже в этой роли выступает молоток, упавший вам на ногу), сломить чужую волю и одержать таким образом верх. Здесь много общего с магическими словесными формулами и заклинаниями. Показательный пример волшебных ругательств – скандинавские хулительные песни, ниды. Согласно преданию, известный эриль (рунический маг) Эгиль Скалагримссон спел однажды королю Норвегии Эрику Рыжему такую ниду, что у того сразу сгнила половина бороды и волос. К тому же, в доме погас свет, а со стен слетело оружие и покалечило немало воинов.

Наибольший ущерб приносят ругательства, направленные на самое святое - то, что дает и защищает жизнь. Самыми жесткими выражениями у всех народов всегда были те, где упоминались родственные связи, в первую очередь материнские. В более ранние времена столь же болезненно воспринимались богохульства. Именно смысл произносимого, а не буквальный набор слов, был оскорбителен.

Сегодня же, напротив, наибольшие нарекания вызывают как раз слова, какова бы ни была их эмоциональная окраска. Матерные словосочетания уже не воспринимаются буквально, оскорбляет сам факт их появления в речи. В то же время, в достойной позе и приличных выражениях всегда можно наговорить каких угодно гадостей. Парадокс!

Парадокс еще и в том, что неприличные слова обозначают вещи, которые, по большей части, сами по себе перестали считаться неприличными. Был, конечно, в истории человечества период, когда касаться вопросов пола в обществе было совершенно невозможно, но со времен доктора Фрейда ситуация кардинально изменилась. Теперь приемлемо публично обсуждать любую физиологию, только без употребления тех самых древних «терминов», что попали когда-то под запрет.

Сегодня запрет связан только с нормами культуры поведения, и ни с чем более. Русские люди матерятся скорее по привычке, по приколу или в знак принадлежности к своей социальной группе, а никак не от души. По сути дела, проблема мата сегодня – это уже во многом проблема слов-паразитов, то есть, общей культуры речи.

Есть мнение, что национальный мат во всем мире постепенно исчезает. Причина – процесс глобализации. При встрече и слиянии культур родной мат теряет свою исключительность и, следовательно, функциональную ценность, а ругаться на чужом как-то бестолково.

Впрочем, пока существует официально запрещенная группа слов, будет и стремление преступить запрет, и негативная реакция общества на его нарушение. Кроме того, нельзя забывать, что мат – это чаще всего безболезненное, а, значит, не самое худшее средство для эмоциональной разрядки. Так что, поматеримся еще.

Светлана ПРОКОПЬЕВА.
Рисунок: Михаил Ларичев