Когда поют солдаты

Послушны автоматы,
Машины держат ряд.
Когда поют солдаты –
Спокойно дети спят!
Марк Лисянский, 1962

Казалось, этот високосный год уже собрал свой урожай смерти. Но последнее предновогоднее воскресенье принесло ещё одну беду. В половине шестого утра 25 декабря через две минуты после взлёта из аэропорта Адлера над Черным морем разбился Ту-154 Министерства обороны России. На нём летели 64 артиста ансамбля песни и пляски имени Александрова во главе с художественным руководителем Валерием Халиловым, которые должны были дать новогодний концерт на российской базе Хмеймим в Сирии. Их сопровождали служащие управления культуры Минобороны и девять сотрудников телевидения: Первого канала, НТВ и «Звезды». Среди пассажиров погибшего борта была исполнительный директор фонда «Справедливая помощь» Елизавета Глинка (Доктор Лиза). Всего на борту находились 84 пассажира и восемь членов экипажа.

Новогодний концерт ансамбля имени Александрова для российских войск в Сирии должен был стать мощной государственной пиар-акцией – символом успешности российской внешней и военной политики. Оставшиеся живыми в России участники ансамбля рассказали, что на концерте планировалось спеть даже «Священную войну» основателя ансамбля Александра Александрова и Василия Лебедева-Кумача.

Советская «Священная война» на базе российских войск в воюющей на всех фронтах Сирии – это, отражение, наверно, какого-то совершенно особенного восприятия мира. Пишут, что ещё один концерт должен был состояться в Алеппо, ставшим трагическим символом этой варварской войны.

Очень похожая, даже более грандиозная и триумфальная пиар-акция в стиле спецоперации уже проводилась в уходящем году в Сирии российскими властями: концерт симфонического оркестра Валерия Гергиева в римском амфитеатре «освобожденной» Пальмиры 5 мая 2016 года. Очевидно, акцию сочли сверхудачной: кадры из античного театра облетели мир.

Потом Пальмиру снова заняли противники российского подзащитного Башара Асада, но концерт в «подлинных римских декорациях» вошел в историю. На реставрацию объектов культурного наследия в Пальмире были выделены средства из российского федерального бюджета. Это также было подано в СМИ очень громко и пафосно.

Война как политическая пиар-акция, война как пропагандистская картинка в телевизоре и на экране компьютера – кто мог думать об этом ещё в конце ХХ века? И вот эпоха таких войн пришла.

Главная цель этих войн – не собственно военная победа (её, как правило, невозможно достичь, потому что война ведётся на чужой территории), а формирование мифа в общественном сознании: мифа о победителе.

Из этого государственного пиара вырастает образ всемогущего правителя, способного вершить судьбы мира.

Российское военное участие в Сирии стало 30 сентября 2015 года «ассиметричным ответом» Владимира Путина на почти всеобщий бойкот, которые устроили ему развитые страны мира после «крымского блицкрига» и авантюры в Донбассе. Ни один член Совета Федерации не проголосовал против удовлетворения запроса президента РФ на использование Вооруженных Сил России за пределами России. Никто из них слова не сказал (и подумал ли?) о возможной цене этой войны. Совет Федерации был согласно закону единственной «линией обороны», которая могла не допустить войны, но выяснилось, что линия обороны открыта, а потенциальные её «защитники» сидят в совсем других окопах и никаких опасений за судьбы граждан не испытывают.

Отчаянный военный рывок в Сирию – это не столько защита «друга Асада», который поддерживает любые позиции России в ООН и не только, сколько выход на почти прямое противостояние с единственной (по оценке самого Владимира Путина) мировой сверхдержавой – США, на уровень притязаний которых российские власти ориентируются почти «по Фрейду». Это попытка вернуться в высшую лигу мировой политики – туда, где Владимир Путин видит себя первым среди равных и где ему совсем не рады после событий в Крыму и Донбассе.

О масштабах российского военного присутствия в Сирии можно сделать вывод, обратив внимание на сведения нескольких источников о том, что начальник Генштаба Минобороны Валерий Герасимов и начальник ГРУ Генштаба Игорь Коробов собирались лететь в Сирию этим же Ту-154, однако в последний момент их поездка была отменена. На борту, как объявлено, находился начальник главного управления военной полиции Министерства обороны Владимир Ивановский, занявший свой пост только в августе.

Официально российские власти признали гибель на войне в Сирии 22 российских военных. Сколько погибло на самом деле – знают только военачальники, информация указом Владимира Путина объявлена государственной тайной.

У сирийской войны есть очень опасный религиозный контекст: противники Асада, как и большинство мусульман в мире (в том числе в России) – сунниты. На стороне Асада выступает ливанское шиитское военизированное движение «Хезболла», признанное в цивилизованных странах террористическим. Именно после присоединения «Хезболлы» к силам Асада Египет разорвал с Сирией дипломатические отношения, а суннитские проповедники призвали к джихаду против Асада. Под этот гнев попала и Россия.

Президент России не имеет права не понимать смысл и возможные последствия таких своих действий, в том числе внутри России.

Показателен текст соболезнования, поступившего от Асада Путину: «С огромным прискорбием мы получили известие о крушении российского самолета Ту-154, на борту которого находились наши дорогие друзья, которые хотели разделить с нами и жителями Алеппо радость победы и праздников», — написал политик, который до сих пор находится у власти во многом благодаря Владимиру Путину.

Путину тоже есть за что благодарить Асада. 6 марта 2014 года (во время крымских событий) Асад направил Путину телеграмму, в которой сообщил о «поддержке Сирией рационального миролюбивого курса президента Путина на восстановление стабильности в странах мира и борьбу с экстремизмом и терроризмом». 27 марта 2014 года на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН Сирия вошла в число 11 стран (из 193), которые отказались при голосовании по резолюции 68/262 подтвердить суверенитет и территориальную целостность Украины в её международно признанных границах и таким образом поддержали российские действия в Крыму.

Обоюдная «радость победы и праздников» обернулась смертью.

Это уже второй самолет, пассажиры которого стали жертвами сирийской войны: первым стал чартерный туристический рейс 31 октября 2015 года, взорванный террористами над Синаем, тогда погибли 224 человека, к родным которых и всему российскому обществу так и не обратились публично ни президент России, ни его премьер-министр. Только месяц спустя после катастрофы было признано очевидное с первых дней: это был теракт.

Трагедия 25 декабря, судя по последним данным, – скорее всего, не теракт.

Но все 92 человеческие жизни – это жертвы сирийской войны России.

Если бы этой войны не было, все были бы живы.

Война смешала карты жизни и сложила из непредсказуемой череды случайностей карту смерти.

Концерт ансамбля песни и пляски им. Александрова на фронте – обычное дело. Вопрос в том, где этот фронт, чья это война.

Российское военное участие в Сирии – война с самого начала рукотворная, придуманная, политическая. Война – как огромная декорация, прикрывающая дикость, духовную и материальную нищету российской жизни.

А гибнут на этой войне люди, которые её не начинали, не вели и не собирались вести. Но война пересекла их линии жизни.

Они не шли на эту войну, но попали на неё.

Такова природа всех чужих войн: на них гибнут свои, родные, – за чужое.

И, кроме безысходного отчаяния от невозможности повернуть время назад и переписать жизнь, которая ещё вчера могла сложиться совершенно иначе, только сделай другой шаг, сознание заполняет простой и жестокий вопрос: за что?

За свободу и независимость нашей Родины? Но война в Сирии – это не отечественная война.

За величие России? Но величие государства не определяется его способностью вести войны где угодно, с кем угодно и за что угодно.

За уничтожение терроризма? Но сирийская война не останавливает, а разжигает терроризм, увеличивает число террористических актов и убийств во всем мире, повышает риски большой войны.

Так за что?

Сирийская война вытеснила с экранов российских телевизоров украинскую войну, которая не привела к успеху и перестала «вдохновлять» российское общество. Российское государство переключило все свои силы на новый «театр военных действий».

Театр здесь – ключевое слово.

Только смерть на сцене этого театра – настоящая.